Автор этой, вновь являющейся после долгого промежутка {* перед изданием
1879 г. книга выходила 17 лет назад, в 1862 г.} книги не располагал более
возобновлять ее издание, думая, что она отжила свою пору.
Но ему с разных сторон заявляют, что обыкновенный спрос на нее в
публике не прекращаются и что, сверх того, ее требуют воспитатели юношества
и училищные библиотеки. Значит, эти путевые приобретают себе друзей и в юных
поколениях.
После этого автор не счел уже себя вправе уклоняться от повторения
своей книги в печати.
Он относит постоянное внимание публики к его очеркам, прежде всего, к
самому предмету их. Описания дальних стран, их жителей, роскоши тамошней
природы, особенностей и случайностей путешествия и всего, что замечается и
передается путешественниками - каким бы то ни было пером, - все это не
теряет никогда своей занимательности для читателей всех возрастов.
Кроме того, история плавания самого корабля, этого маленького русского
мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам,
своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта - все это также само по
себе способно привлекать и удерживать за собою симпатии читателей.
Таким образом, автор и с этой стороны считает себя обязанным не перу
своему, а этим симпатиям публики к морю и морякам продолжительным успехом
своих путевых очерков. Сам он был поставлен своим положением, можно сказать,
в необходимость касаться моря и моряков. Связанный строгими условиями
плаваниями военного судна, он покидал корабль ненадолго - и ему приходилось
часто сосредоточиваться на том, что происходило вокруг, в его плавучем
жилище, и мешать приобретаемые, под влиянием мимолетных впечатлений,
наблюдения над чужой природой и людьми с явлениями вседневной жизни у себя
"дома", то есть на корабле.
Из этого, конечно, не могло выйти ни какого-нибудь специального,
ученого (на что у автора и претензии быть не могло), ни даже сколько-нибудь
систематического описания путешествия с строго определенным содержанием.
Вышло то, что мог дать автор: летучие наблюдения и заметки, сцены, пейзажи -
словом, очерки.
Пересматривая ныне вновь этот дневник своих воспоминаний, автор
чувствует сам, и охотно винится в том, что он часто говорит о себе, являясь
везде, так сказать, неотлучным спутником читателя.
Утверждают, что присутствие живой личности вносит много жизни в
описании путешествий: может быть, это правда, но автор, в настоящем случае,
не может присвоить себе этой цели, ни этой заслуги. Он, без намерения и
также по необходимости, вводит себя в описания, и избежать этого для него
трудно. Эпистолярная форма была принята им не как наиболее удобная для
путевых очерков: письма действительно писались и посылались с разных пунктов
к тем или другим друзьям, как это было условлено ими и им. А друзья
интересовались не только путешествием, но и судьбою самого путешественника и
его положением в новом быту. Вот причина его неотлучного присутствия в
описаниях.
По возвращении его в Россию письма, по совету же друзей, были собраны,
приведены в порядок - и из них составились эти два тома, являющиеся в третий
раз перед публикою под именем "Фрегат "Паллада".
Если этот фрегат, вновь пересмотренный, по возможности исправленный и
дополненный заключительною главою, напечатанною в литературном сборнике
"Складчина" в 1874 году, прослужит(как этот бывает с настоящими морскими
судами после так называемого "тимберования", то есть капитальных
исправлений) еще новый срок, между прочим и в среде юношества, автора сочтет
себя награжденным сверх всяких ожиданий.
В надежде на это он охотно уступил свое право на издание "Фрегата
"Паллада" И. И. Глазунову, представителю старейшего в России
книгопродавческого дома, посвящающего, без малого столетие , свою
деятельность преимущественно изданию и распространению книг для юношества.
Издатель пожелал приложить к книге портрет автора: не имея причин
противиться этому желанию, автор предоставил и это право его усмотрению тем
охотнее, что исполнение этой работы принял на себя известный русский
художник {* И. П. Пожалостин (1837-1909) с фотографии К. И. Бергамаско,
снятой в 1873 г.}, резец которого представил публике прекрасные образцы
искусства, между прочим недавно портрет покойного поэта Некрасова.
Январь,
1879.