Нью-Йорк не похож ни на один город мира. С самого начала он был очень живым городом, таким остается и по сей день. Один из секретов этого явления – на фоне сложившихся традиций, на фоне сформировавшейся души и духа города – продолжается постоянный приток “свежей крови”, новых людей, новых языков, идей; единения с окружающим миром через океаны и континенты и, одновременно, – отталкивания от него в постоянном поиске своего. Все дороги ведут в Нью-Йорк.
Старый Нью-Йорк
Есть итальянский Нью-Йорк, ирландский, китайский, и есть Нью-Йорк русский. На протяжении многих десятилетий отношения с окружающей жизненной реальностью менялись. Русская диаспора естественным образом прорастала в жизнь города, становилась его неотъемлемой частью. И сегодня уже невозможно представить себе город без русского Нью-Йорка – живой, активной, бурлящей части этого великого города.
Китайский квартал Нью- Йорка
С самого начала история Нью-Йорка связана с его литературной жизнью, с теми странными, эксцентричными, литературными персонажами, которые неотделимы от этого города – Уолт Уитмен, Уильям Карлос Уильямс, Дилан Томас, Франк О'Хара.
Уитмен жил и в Бруклине, в Нью-Джерси, и на Лонг-Айленде, пропадал в барах Нью-Йорка, занимался продажей недвижимости, работал медбратом в госпиталях во время американской гражданской войны, впитал в себя этот город – его морской воздух, висящую маревом влажность. Это выразилось в долгом, длинном дыхании его свободного стиха, который подарил особую мелодику речи поколениям американских поэтов, пришедших после него.
Уол Уитман
Как заметил Мандельштам, “Америка лучше этой, пока что умопостигаемой, Европы. Америка, растратив свой филологический запас, вывезенный из Европы, как бы ошалела и призадумалась, и вдруг завела свою собственную филологию, откуда-то выкопала Уитмена, и он, как новый Адам, стал давать имена вещам, дал образец первобытной, номенклатурной поэзии, под стать самому Гомеру. Россия – не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный поэт, вроде Эдгара По, как дерево от пальмовой косточки, переплывшей океан с пароходом” (“О природе слова”). Уитмен отошел от условного мира классической поэзии и слил язык с субстратом, с окружающим миром, с ландшафтом Лонг-Айленда и Нью-Джерси. Смею заметить, что таким “филологическим ввозом”, оплодотворяющим американскую культуру, стали писатели-эмигранты.
Город и река – вот явная или подспудная тема большинства американских поэтов и писателей, связанных с Нью-Йорком.
Нью-Йорк 1930-40 гг
Гений американской литературы, чтимый Мандельштамом, – Эдгар Аллан По – жил в Балтиморе, затем в Ричмонде, но часть его жизни прошла в Манхэттене, на Верхнем Вестсайде. Там стоял его небольшой дом, из которого Эдгар По выходил на Гудзон, в тот же самый Riverside Park, в котором мы и поныне гуляем. Потом на этом месте построили большие красивые, “предвоенные” (до 1-й Мировой войны) архитектурные сооружения, каменные дредноуты – здания, которые сейчас украшают набережную Гудзона.
Riverside Park
Уильям Карлос Уильямс – великий поэт середины ХХ века, врач, жил в городе Резерфорд в Нью-Джерси, периодически переезжал на пароме через Гудзон, чтобы увидеться с друзьями по искусству в Greenwich Village, а иногда собирал поэтические кружки у себя дома, в Нью-Джерси.
Greenwich Village
“Pete’s Tavern” – самый долговечный ирландский паб в городе, построенный в 1864 году; со своей собственной пивоварней, он становится любимым местом журналистов, бейсболистов и писателей начала ХХ века. Там, за вторым от входа столиком, справа, О’Генри написал свои короткие нью-йоркские рассказы. Сейчас над этим столиком висят старые черно-белые фотографии его друзей и собутыльников, бейсбольных спортивных комментаторов и журналистов.
Pete’s Tavern
Другим легендарным местом в Нью-Йорке является старинный ирландский бар “McSorley’s”. Там, естественно, тоже есть своя марка пива. Место маленькое, со сводчатым потолком, с множеством оплывающих свечей. Там собирался разный люд, в том числе – поэты и писатели. В этом месте в 20-е годы написано знаменитое стихотворение Э.Э. Каммингса “I was sitting at ‘mcsorley’s”. Обычно Э.Э. Каммингс и другие завсегдатаи сидели за столиком недалеко от старинной чугунной печки. Место это знаменито тем, что в 1-ю Мировую войну в него заходили американские солдаты перед отправкой за океан, в Европу, воевать. Там выпивали по последней кружке пива и прятали записку с пожеланием за большое зеркало у бара. Говорят, что до сих пор там лежит много таких записок, авторы которых так никогда и не вернулись в родной Нью-Йорк.
McSorley’s
В районе Колумбийского университета, в популярном баре в верхнем Манхеттене, собиралась группа известных “коммунистов”: Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз, Джек Керуак и другие “битники”. Эта группа, приобретшая мировую известность, собиралась в нескольких “точках” в Манхэттене: бар San Remo в Greenwich Village, Cedar Tavern на University Place, популярная таверна “White Horse” и знаменитый отель Chelsea. Дилан Томас любил бывать в “Белой Лошади” (так ее стали называть русские поэты), где регулярно выпивал и записывал... Там же, на улице, недалеко от этой таверны, и прервалась его жизнь.
San Remo Cafe
Cedar Tavern
White horse tavern
Отель Chelsea, на западной 23-й улице – место уникальное, сохранившее свой первоначальный декор до сих пор. В нем жили многие поэты, писатели, музыканты того времени – периода расцвета 40–50-х годов. У этого отеля зловещая слава: там произошло самое большое количество самоубийств, – больше, чем в каком бы то ни было отеле Нью-Йорка, а может быть, и мира, – что связано с типом обитавших там постояльцев, с их образом жизни. В 30–50-е годы американские поэты как никогда злоупотребляли “зеленым змием” (до эры наркотиков, марихуаны и до эры “академизации” американской культуры). Жертвами алкоголя стали известный молодой американский поэт Харт Крейн, а также Франк О'Хара, Элизабет Бишоп и многие другие.
Chelsea hotel
Отель Algonquin (западная 44-я улица) – знаменитое место, где собирались представители всех видов творчества середины прошлого века (легендарный “круглый стол”). Собрания эти проходили во главе с харизматичной Дороти Паркер, царившей в кружке, включавшем писателей, а также литературных, театральных и музыкальных критиков: Хейвуда Хейла Брауна, Эдну Фербер, Харпо Марка, Александра Вуллкотта и других. Там, на следующий же день, выносились приговоры новым пьесам, спектаклям, выставкам. Это было, говоря современным языком, “медийное” место. Группа была также знаменита своими шутками, розыгрышами и чрезвычайно яркими и точными оценками ведущих персонажей художественной жизни Нью-Йорка, да и Америки в целом.
Algonquin Hotel
(...)