Wiki Маршруты.ру
Глава 1. Сборы и отъезд

(курсивом выделены места, к которым даны пояснения в затекстовых комментариях)
(1) Схема экспедиции Арсеньева 1927 г.
(1) Схема экспедиции Арсеньева 1927 г.
Вопрос о географическом обследовании Уссурийского края в границах Нижний Амур — озеро Кизи, Татарский пролив и река Хор был поднят еще в 1908 году. Тогда Приамурским отделом Русского Географического общества была снаряжена экспедиция под моим начальством, работавшая подряд в течение двух лет в северной части горной области Сихотэ-Алинь.
В 1926 и 1927 годах было решено снарядить ряд специальных экспедиций с заданиями осветить бассейны рек Хора, Анюя, Копи и Хади в дендрологическом, геологическом, экономическом и колонизационном отношениях. В ноябре 1927 года Дальневосточное районное переселенческое управление предложило мне сорганизовать экспедицию по маршруту г. Хабаровск — Советская Гавань с целью выяснить, что представляют собой в колонизационном отношении местности, тяготеющие к проектируемой железной дороге. На эту экспедицию было ассигновано 12 000 рублей, и выступление ее предполагалось ранней весной, как только спадут снега и вскроются реки.
Так как путь экспедиции должен был пролегать по местности совершенно пустынной и безлюдной или только изредка касающейся границ обитания туземного населения внутри страны, то он мог быть выполнен лишь при наличии питательных баз, заранее устроенных в верховьях рек Тутто, Хади, Копи, Анюя, Хора, Пихцы, Мухеня и Немпту. Завоз грузов на эти базы предполагалось произвести заранее, пока реки были еще скованы льдом и имелось нартовое сообщение; но вследствие недоразумений деньги переведены были в мое распоряжение лишь в конце апреля. Только с этого момента экспедиция фактически приступила к снаряжению в далекий путь.
Однако время было упущено, реки вскрылись ото льда, и потому завоз грузов на питательные базы надо было производить на лодках, что было несравненно труднее и стоило значительно дороже.
Бассейны пройденных в экспедиции рек
Бассейны пройденных в экспедиции рек
Экспедиции в пути надлежало перейти четыре горных хребта, где возможно было встретить большие каменистые россыпи, предстояли переправы через быстрые горные реки с высокими обрывистыми берегами и через зыбучие болота. Поэтому я решил отказаться от вьючных животных и весь маршрут построил так, что две трети пути мог пользоваться лодками, и только через водоразделы из одного бассейна в другой мы должны были идти пешком с котомками за плечами.
Надо сказать, что в это же время и в тех же местах по изысканию железнодорожного пути работали две партии. Одна под руководством инженера путей сообщения Н. Н. Мазурова, другая возглавлялась инженером Н. М. Львовым.
Первоначально я предполагал идти от Хабаровска на Советскую Гавань и в состав экспедиционного отряда пригласил профессора-ботаника В. М. Савича и сотрудника Хабаровского краевого музея А. И. Кардакова.
Позднее ассигнование денег вынудило нас перестроить весь маршрут в обратном порядке и разделиться на два отряда. В. М. Савич со студентами К. К. Высоцким, Г. И. Каревым и Г. П. Гончаровым должен был произвести обследование верховьев рек Немпту, Мухеня и Пихцы, затем перевалить на реку Хор и спуститься по этой последней до Уссурийской железной дороги. Я же с А. И. Кардаковым и студентом-геоботаником Н. Е. Кабановым должен был начать свое путешествие от Советской Гавани, идти вверх по реке Хади к истокам реки Копи, потом через хребет Сихотэ-Алинь на реку Анюй, затем перейти на реку Хор, а с Хора на Пихцу и держать курс на г. Хабаровск. Словом, пока я буду работать на восточной стороне Сихотэ-Алиня, В. М. Савич тем временем устроит в указанных местах три питательные базы.
Запланированные маршруты Савича и Арсеньева
Запланированные маршруты Савича и Арсеньева
Сообразно этому плану и денежные средства были распределены на три части: 1000 рублей оставлена забронированной для отчетных камеральных работ по возвращении экспедиции в г. Владивосток; мой отряд, совершивший весь маршрут от моря до реки Амура, располагал 7060 и отряд В. М. Савича — 4545 рублям
Маршрут от г. Хабаровска к Советской Гавани можно было начинать в любой день. Это направление давало целый ряд преимуществ, от которых мы теперь вынуждены были отказаться. Путешествие от моря к Хабаровску зависело не только от расписания пароходных рейсов, но и от других причин, которые никто не в силах предвидеть заранее.
Казалось, будто все наладилось, но вдруг совершенно неожиданно выплыла новая неприятность. Совторгфлот грузы экспедиции вместо Советской Гавани заслал на остров Сахалин. Ничего более не оставалось, как дождаться их возвращения в г. Владивосток, чтобы со следующим рейсом самому доставить их куда следует.

Обязанности между участниками экспедиции распределились следующим образом. Лично я взял на себя руководство экспедицией, подготовительные, организационные и ликвидационные работы, производство маршрутной съемки и обследование пути в колонизационном и естественноисторическом отношениях. А. И. Кардаков выполнял все поручения, связанные с званием помощника начальника экспедиции. Кроме того, на него же были возложены обследование охотничьего и промыслового хозяйства туземцев и фотографическая съемка в пути. Н. Е. Кабанов собирал гербарный и почвенный материал и вел наблюдения по своей специальности.
Кроме научных сотрудников в состав экспедиции еще входили туземцы. Я умышленно взял только одних орочей, потому что они знали хорошо окрестности и служили одновременно рабочими и проводниками, умели долбить лодки и управляться с ними на перекатах, снабжали рыбой и мясом всех участников экспедиции. Ныне, оглядываясь назад, в прошлое, я вижу, что поступил правильно. Во время наводнения многие экспедиции потерпели аварии, только в моем отряде не было несчастий, и мы благополучно дошли до Хабаровска.
Я взял сначала девять туземцев. Троих я вернул еще с реки Тутто, двое должны были сопровождать Н. Е. Кабанова при спуске по реке Копи, а остальные четверо — Прокопий Хутунка, Федор Мулинка, Александр Намука и Сунцай Геонка —совершили со мной весь маршрут. Последние два работали со мной еще в 1907, 1908 и 1909 годах и имели награды от Русского Географического общества.
По окончании экспедиции из Хабаровска в г. Владивосток они были отправлены по железной дороге, а затем на пароходе Совторгфлота к месту своего жительства в Советскую Гавань и на реку Нахтоху.

В пути мы должны были пересечь пять горных складок и, следовательно, все имущество (походное, научное, личное) и продовольствие нести на себе в котомках. Поэтому с собой взято было только то, без чего никак обойтись нельзя. Все лишнее отброшено: был взвешен каждый золотник и учтена всякая мелочь.
 Научное снаряжение состояло из: фотографического аппарата, секундомера, буссоли Шмалькальдера, пикетажных тетрадей для съемок, дневников, гербарной папки, бумаги, маленькой рулетки, половинки небольшого бинокля, барометра-анероида, термометра-праща, термометра для воды, минимального термометра, небольшой шанцевой лопатки, маленьких монолитных ящичков для образцов почв, почвенных мешочков, фотографических пластинок, ботанических ножей, цветных и обыкновенных карандашей, резинок и т. д.
Бивачное снаряжение составляли: комарники-палатки (по одной на научного работника и по одной большего размера на двух рабочих), тенты для защиты их от дождя, три алюминиевых котелка, входящих один в другой, с крышками (чайников не брали вовсе), козьи шкурки как подстилки для спанья, три топора и пр.
Походным снаряжением были: легкие дождевики, куски клеенки для укрытия котомок от дождя, сигнальные ракеты, веревки для увязки тех же заблудившихся людей, острога, инструменты для долбления лодок (упала). Сюда же надо отнести огнестрельное оружие, состоящее из одной магазинной винтовки и одного дробового ружья, патронташи, запас пороха, дроби, ружейных гильз и инструментов для снаряжения, патронов, рыболовные удочки, блесны и т. п.
Личное имущество каждого участника экспедиции состояло из: легкого одеяла, двух смен белья, запасной пары унтов, полотенца, которое было использовано для лямок к котомке, мыльницы с мылом, зубной щетки, гребенки, игольника с нитками, кусочков материи для заплат и прочей мелочи.
Все имущество без исключения — как то, что отправлялось на питательные базы, так равно и то, что мы везли с собой, — было уложено в жестяные банки, запаянные и укупоренные в ящики керосинового типа. Такая упаковка очень удобна. На базах продовольствие предохраняется от расхищения грызунами, большие звери тоже боятся шума, издаваемого жестяными банками, да и в походе в ненастную погоду оно не нуждается в укрывании брезентами. На базах груз хранился в особых амбарчиках на сваях, сделанных из накатника и крытых древесным корьем. Места для баз были заранее указаны. Пройти мимо их мы не могли. Туземцы по целому ряду мелких, едва заметных признаков сразу определяли их местонахождение.

1 июня я закончил последние формальности, подал телеграммы и в три часа дня взошел на пароход «Син-пин-ган». Когда окончилась погрузка лошадей для геологической экспедиции, направляющейся на остров Сахалин, были уже полные сумерки. Накрапывал дождь... В 9 часов вечера «Син-пин-ган» снялся с якоря и вышел в море. Несмотря на ненастье, пассажиры еще долго находились на палубе и любовались Владивостоком, который при вечернем освещении действительно имел эффектный вид. Дома города, расположенные по склонам гор, взбирались до самых вершин, отчего все сопки казались иллюминованными. Множество огней как бы повисло в воздухе; они расходились, перемещались, сливались вместе и все разом отражались в черной воде.
Когда «Син-пин-ган» вышел из бухты Золотой Рог, красивая панорама исчезла и пароход очутился в непроницаемой тьме. На небе не видно было ни звезд, ни луны; шел мелкий дождь. При слабом свете, который вырывался из иллюминаторов и люков, виднелись иногда темные силуэты матросов, проходивших по мокрой палубе, и вахтенный начальник на капитанском мостике. Утомленный за день, я спустился в свою каюту и постарался забыться сном.
На пароходе было людно и тесно, а в каютах душно. Поэтому, как только стало светать, я оделся и вышел на палубу.
Первое, что мне бросилось в глаза, были чистое, безоблачное небо и широкая гладь спокойного моря. «Син-пин-ган» шел вдоль берега, держа курс к северо-востоку. Я сел на скамейку и стал любоваться картиной, которая развертывалась подобно длинной панораме. Вдали виднелись задернутые дымкой зубчатые кряжи гор, прорезанные узкими долинами. К востоку от них тянулись длинные отроги, падающие в море отвесными скалами. Это типичный «продольный» берег, который тянется на многие сотни километров в направлении от юго-юго-запада к северо-северо-востоку. Читателю, быть может, интересно узнать, что надо понимать под этим названием. Продольный берег тянется параллельно горным складкам, которые в тех местах, где они близко подходят к морю, отмыты вдоль оси своего простирания, вследствие чего здесь совершенно отсутствуют какие бы то ни было бухты и заливы. Вот почему к северу от мыса Мосолова высадка на берег весьма затруднительна, в особенности в летнее время, когда ветер дует с моря и создает сильный прибой.
Мыс Мосолова (фото неправильное - см. комментарии)
Многочисленные мысы, стойко выдерживающие натиск волн, образовали тип берега, который в географии принято называть «кулисный». И действительно, словно кулисы в театре, они выдвигаются вперед один за другим. Первый мыс виден ясно, отчетливо, второй слегка затянут синеватой дымкой, следующий виден еще слабее, а дальше они совсем тонут во мгле и кажутся повисшими в воздухе и как бы отделившимися от воды. Неопытный мореплаватель может подумать, что между двумя мысами есть бухта, где судно могло бы найти укрытие от непогоды. На самом деле это лишь небольшой выгиб скалистого и высокого берега, иногда даже лишенного намывной полосы прибоя.
От мыса Песчаного берег Уссурийского края делает поворот к северу и дальше идет в меридиональном направлении. Таким образом, часть побережья, прилегающая к означенному мысу, является местом, где пересекаются две тектонические линии. Вот почему поблизости образовалась глубокая впадина, именуемая Советской Гаванью; вот почему здесь чаще всего бывают землетрясения, о которых сохранилось много интересных рассказов.
Часть схемы тектонического районирования Приморья. Разломы показаны пунктиром
Часть схемы тектонического районирования Приморья. Разломы показаны пунктиром
Современные комментарии к главе 1

В ноябре 1927 года Дальневосточное районное переселенческое управление предложило мне сорганизовать экспедицию...

В первой главе сразу же встречается хронологическая ошибка:
  • "28 февраля 1927 г. В.К.Арсеньев извещал одного из своих московских корреспондентов, В. С. Арсеньева, о сборах в новую экспедицию из Хабаровска в Совет­скую Гавань и указывал при этом, что «придется быть в экспедиции свыше пяти месяцев, из коих 120 дней отряд пойдет по совершенно безлюдной и дикой мест­ности... придется пять раз долбить лодки... В экспеди­цию отправляется геоботаник В. М. Савич и заведующий зоологическим отделом Хабаровского краевого музея Андрей Иванович Кардаков. Кроме них, в каче­стве проводников пойдут 6 человек туземцев. Путеше­ствие в высшей степени интересное, хотя, признаться, очень опасное. Отряд выступит в путь 1 мая сего года».
  • 7 мая путешественник получил удостоверение Дальневосточного краевого исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов в том, что он командируется с экспедицией по маршруту Советская Гавань — Хабаровск."
  • — Тарасова А.И., "Владимир Клавдиевич Арсеньев" (1985)

Естественно, в тексте имеется в виду ноябрь 1926 г.

Экспедиции в пути надлежало перейти четыре горных хребта, где возможно было встретить большие каменистые россыпи, предстояли переправы через быстрые горные реки с высокими обрывистыми берегами и через зыбучие болота.
Туда же: В пути мы должны были пересечь пять горных складок...

В тексте описаны пять пеших переходов, из них три через хребты: перевал Утомительный (водораздел Тутто и Коппи), перевал РГО (хребет Дымни) и Хорский хребет в двух направлениях, а один вдоль Хорского хребта до р. Моди. Если поглядеть на изначально запланированный маршрут, то хребтов действительно предполагалось четыре: водоразделы Хади-Коппи, Коппи-Анюй, Анюй-Хор и Хор-Пихца.

Надо сказать, что в это же время и в тех же местах по изысканию железнодорожного пути работали две партии. Одна под руководством инженера путей сообщения Н. Н. Мазурова, другая возглавлялась инженером Н. М. Львовым.

В 1891 году началось строительство железной дороги, призванной соединить железнодорожную сеть европейской части России, одновременно из Миасса и Владивостока. Первоначально часть трассы (КВЖД, достроена в 1903 г.) проходила по китайской территории Внутренней Манчжурии, соединяя Читу, Владивосток и владения России в Китае — незамерзающую военно-морскую базу Порт-Артур. На схеме эта часть показана пунктиром
Первоначальная схема Транссиба (по Брокгаузу и Ефрону)
Однако после поражения в русско-японской войне в 1905 году было решено провести параллельно КВЖД трассу через Благовещенск и Хабаровск, полностью по территории России. В 1918 году Транссиб был завершен.
Изыскание железнодорожного пути в тексте относится уже к топографической разведке будущей Байкало-Амурской магистрали. В итоге железная дорога на Советскую Гавань прошла севернее описываемых в тексте мест, через основанный ниже по течению Амура в 1932 году Комсомольск-на-Амуре, а ответвление на Хабаровск — по левому берегу Амура до Волочаевки. Южнее же описываемых мест в 30е годы начали строить Оборскую железную дорогу для лесоразработок на Хоре. Видимо, так изыскали.

Первоначально я предполагал идти от Хабаровска на Советскую Гавань и в состав экспедиционного отряда пригласил профессора-ботаника В. М. Савича...

Владимир Михайлович Савич (1885-1965) — видный ботаник и географ, доктор с/х наук,  выпускник Петербургского Лесного института. До избрания в 1923 зав. кафедрой ботаники Дальневосточного университета и в 1924 главой Дальневосточного научно-исследовательского института лесного хозяйства осуществляет ряд экспедиций по Кавказу и Средней Азии, пишет монографию "В Прикаспийских степях и пустынях Зауралья". В 1923-1931 гг организует ряд экспедиций для изучения растительности Забайкалья, Приамурья и Дальнего Востока. После ареста в 1933 г. руководит мерзлотоведческими ботаническими исследованиями в Воркутинском лагере; с 1942 работает в Казахстане и Ташкенте. 
Савич В.М.
Савич В.М.
В числе прочего, дал описание долины р. Виры и название Биробиджан(ничего еврейского в нём нет — дано по реке Вира и её притоку Биджану), которое потом закрепилось за столицей Еврейской АО. 

В. М. Савич со студентами К. К. Высоцким, Г. И. Каревым и Г. П. Гончаровым должен был произвести обследование верховьев рек Немпту, Мухеня и Пихцы, затем перевалить на реку Хор и спуститься по этой последней до Уссурийской железной дороги. Я же с А. И. Кардаковым и студентом-геоботаником Н. Е. Кабановым должен был начать свое путешествие от Советской Гавани

В
 тексте 1930 года в инициалах одного из студентов опечатка, сохранившаяся в дальнейших изданиях. Имя 26летнего на момент экспедиции студента Гончарова —  Прокопий Савельевич.
Материалы экспедиции опубликованы не только Арсеньевым в книге "Сквозь тайгу".  В 1939 г. Гончаров защищает диссертацию на тему "Материалы к изучению типов леса хребта Сихотэ-Алинь и его отрогов", прилагая к ней альбом фотографий, в т.ч. и из экспедиции 1927 года. Фотография из этого альбома попадает в журнал Наука и жизнь (№3 за 1967 год), с ошибочной подписью "Дерсу Узала"
Фотография из журнала "Наука и Жизнь"
Тарасова считает, что это фотография Сунцая Геонки, однако согласно лично знавшему Арсеньева и Геонку А.М. Котову, "Этот человек не Дерсу Узала и не Сунцай Геонка и не нанаец. По своему обличью он, видимо, якут или эвенк"

Капитон Константинович Высоцкий свои воспоминания об этой экспедиции публикует в 1970 году в журнале Дальний Восток; в 1973 они выходят отдельной книгой "Над головой — тайга
Н.Е. Кабанов
Н.Е. Кабанов
Николай Евгеньевич Кабанов стал известным ботаником и лесоводом. Изучал состав и происхождение флоры Дальнего Востока, в 1947 году стал доктором биологических наук (тема диссертации, "Состав и происхождение флоры Сахалина"), в 60-х годах положил начало систематическому изучению флоры Камчатки.
Был одним из первых биографов Арсеньева; об экспедиции 1927 года публикует в 1950 году в журнале "Красное Знамя" материал "В тайге".

По окончании экспедиции из Хабаровска в г. Владивосток они были отправлены по железной дороге, а затем на пароходе Совторгфлота к месту своего жительства в Советскую Гавань и на реку Нахтоху

Реку Нахтоху Арсеньев посещает в 17 главе книги "Дерсу Узала". 
Происхождение названия неясное. Арсеньев также зафиксировал название Нахтахе (Нахтахэ). Он также отметил, что река имела удэгейское название Нактана (Накту), в верхней части она называлась Нунгини, а на морских картах ее подписывали как р. Лебедева. Название Нахтахе произошло в результате искажения бродячими манзами удэгейского Нактана, и смыслового значения уже не имело.
Протяжённость 87км, впадает в Японское море в бухте Крепостная. Переименована в Кабанью (так на генштабовке, в базах Яндекса и слое rosreestr.ru); в OSMовской базе по данным государственного водного реестре почему-то называется Нахтахэ
(уточнить при  разборе след. книг)

...мыс Мосолова...

На тихоокеанском побережье России два мыса Мосолова — описываемый находится в Сихотэ-Алиньском заповеднике, а фото относится к расположенному на 750 километров севернее мысу Мосолова под горой Мосолова на берегу бухты Мосолова напротив нежилого посёлка Мосолов. В таком виде сохранено в тексте маршрута специально =)

Комментарии
Отлично! Приезжайте как нибудь к нам летать!)) https://feoparagliding. 
com
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     


 
© 2007-
Маршруты.Ру
Все права защищены
Rambler's Top100
О сайте
Сообщество
Маршруты
← Вернуться на Маршруты.Ру