Половина четвертого утра. Ротационные машины в типографиях выбрасывают тысячи экземпляров арабских и европейских газет. В затихших палатах больниц сменяются сиделки после ночного дежурства. Пекари сажают в печь последние буханки хлеба и противни с печеньем, чтобы вовремя доставить их на полки магазинов и на прилавки кафе-автоматов. Белый человек в арабских кварталах исламского мира отдыхает, чтобы набраться сил для нового знойного дня.
Зато арабский мир живет. Он славит рамадан — месяц поста.
Утром 19 июля газеты и радио известили весь исламский мир от Пакистана у подножья Гималаев до самых глухих марокканских деревушек на берегах Атлантики, что начался рамадан, месяц, в котором Аллах ниспослал верующим на землю коран. С того момента, когда на ночном небосводе появляется серп молодого месяца, мусульманский мир на четыре недели переворачивается вверх ногами.
Ночь превращается в день, а день — в ночь.
От восхода до заката солнца верующим нельзя дотрагиваться до пищи и питья, курить и общаться с представителями другого пола. Фанатизм, с каким арабы следуют этому строгому запрету, изумил нас. Мы видели, особенно в первые дни рамадана, арабов, которые перед закатом солнца едва передвигали ноги по раскаленным улицам. Трудно представить себе, какое непостижимое самоотречение требуется от человека, чтобы он не прикоснулся к воде в пятидесятиградусную жару. Лишь для детей, больных и беременных женщин делается исключение из этого жестокого закона. Разрешается напиться и арабам, которые целый день проводят в пути на верблюдах, но мы встречали людей, которые и в этом случае добровольно соблюдали рамадан. Нет сомнений, что когда-то такой пост имел характер профилактического мероприятия, которое хотя бы на время должно было ограничить чрезмерное употребление пищи и воды в жарком климате. Занесенный с необычайной строгостью в предписания религии пост мог, вероятно, столетия назад оказывать благотворное влияние. Но сейчас, когда быт мусульман во многом вошел в колею современного европейского образа жизни, рамадан приводит к пагубным результатам.
По пути из Триполитании в Киренаику мы делили кузов грузовика с группой арабских пастухов и солдат-сенуситов. Каждые пять минут они справлялись о времени, хотя солнце стояло еще высоко над горизонтом. Трудно было нашим спутникам дождаться конца вынужденной голодовки, особенно когда двое «неверных» на их глазах лакомились сочными фруктами.
Незадолго до заката солнца мы подъехали к Барке, небольшому городку в Киренаике, недалеко от Бенгази. Истомленные арабы молча стояли на улицах, сидели на земле у стен домов, перед небольшими кафе; они ждали. Однако их ожидание было не похоже на наше. Это было тихое ожидание изможденных голодом и жаждой людей. Но вот среди вечерней тишины завыли тревожные сирены. Хотя после окончания войны прошли годы, кровь застыла в наших жилах от этого звука. В Европе сирена оповещала нас о приближении смерти и разрушения, но в Киренаике она приносила арабам конец страдания. Сразу же вокруг нас замелькали черные фигуры, и все звуки потонули в шлепанье босых ног. Через минуту жизнь в Барке остановилась. На улицах не осталось ни одной живой души, лишь несколько пустых машин стояло перед домами. Несколько позднее слышался только приглушенный звон тарелок, кастрюль и стаканов…
Там, за окнами арабского мира, с заходом солнца началась жизнь…
Рамадан не связан с определенным месяцем. С каждым годом он передвигается на несколько дней вперед, так как арабский календарь не совпадает с христианским. Через каждые 33 года он приходится на один и тот же месяц. В зимние месяцы рамадан переносится легче благодаря более низкой температуре и меньшей протяженности дня между восходом и закатом солнца.
В летние же месяцы рамадан — чистая мука.
После захода солнца улицы начинают оживать. Пронзительные звуки арабской граммофонной музыки несутся из-за каждого угла. Голодные арабы теснятся вокруг продавцов фруктов и пирожков, плавающих в оливковом масле. Едят и пьют целую ночь. Те, у кого достаточно денег, чтобы во время рамадана днем не работать, укладываются спать на рассвете с переполненными желудками. Но таких очень мало среди бедноты, которая изо дня в день перебивается чем бог пошлет. Не выспавшись и не отдохнув, приступают утром арабы к работе, во время которой им нельзя ни подкрепиться, ни освежиться. В порту Тобрука мы видели арабских рабочих, занятых на погрузке тяжелых бочек с гильзами. Большинство их еле держалось на ногах. Люди были истощены до предела.
Едва после захода солнца оканчивается неумеренный ужин, которым арабы вознаграждают себя за целый день страданий, как начинается жизнь. Пьют, пируют и поют целую ночь. В арабских кварталах без устали звучит хриплая граммофонная музыка, однообразная до отчаяния. Где уж тут взяться свежим силам для нового трудового дня!
Мы спрашивали у некоторых арабов, почему они так строго придерживаются рамадана. Многие из них боятся наказания, которое может наложить глава общины — шейх. По понятиям мусульман, 81 удар по голому телу — хорошее предостережение нарушителям рамадана. Многие арабы вообще не ответят вам на этот вопрос, так как им просто не приходило в голову нарушить строгий завет пророка. Зато все мусульмане без различия скажут вам, что наградой за страдания на земле им будет вечное спокойствие, изобилие и праздник на том свете. Вы ужасаетесь, узнав, насколько мал процент арабов, не признающих рамадана. Но и они если выпьют воды или выкурят сигарету в течение дня, то сделают это тайком, боясь навлечь на себя презрение единоверцев.
Печальная история бессмысленного поста знает немало имен тех, у кого было больше воли или страха перед наказанием, чем физической выносливости. Однако строгая религия мусульман допускает все же исключения.
Нередко случается, что верующий после нескольких долгих часов поста падает в обморок. Тогда он может надеяться, что его страдания окончатся раньше, чем у остальных. В этих случаях все обходится очень просто. Те, кто чувствует себя несколько лучше, показывают изнемогающему два лоскутка — желтый и красный. Если он не различит цвета, значит на сегодня можно прекратить его страдания, не подвергая его наказанию.
Однако ни одна статистика не покажет, сколько арабов действительно теряет силы и сколько «лишается зрения» лишь для того, чтобы получить возможность смочить губы холодной водой.
Орудийные залпы над Каиром
В Ливии нам часто говорили, что в Египте придерживаются более прогрессивных взглядов на рамадан. Триполитанская молодежь, находившаяся под влиянием египетских фильмов, уверяла нас, что в Египте мы едва ли найдем их единоверцев, придерживающихся рамадана.
В самом Египте мы получили исчерпывающие разъяснения по этому вопросу.
На последнем этапе нашей одиссеи без «татры», в поезде из Александрии в Каир, мы завязали беседу с египтянином — кондуктором поезда. Он терпеливо ожидал заката солнца точно так же, как и миллионы бедных феллахов. Это был молодой интеллигентный египтянин, чемпион по поднятию тяжестей, защищавший цвета Египта на многих международных соревнованиях.
— Во время рамадана я нахожусь в значительно лучшей форме, чем обычно, — сообщил он нам. — Мне кажется, что именно очень строгий режим повышает мои спортивные показатели в это время…
Вот каким был ответ на вопрос, не является ли рамадан пережитком, сохранившимся лишь в менее развитых странах исламского мира.
Наши сомнения на этот счет были окончательно рассеяны 15 августа, в последний день рамадана. Празднование этого дня в Каире выходило за рамки даже самой изощренной фантазии. Когда в первые годы хиджры воинственный фанатизм толкнул арабов на победоносный поход из Мекки, Амр ибн аль-Ас, один из генералов Омара, остановился там, где теперь стоит Каир. На том месте, где он разбил свой шатер, позднее была выстроена мечеть, первая на территории Египта. В этой старейшей египетской мечети каждый год совершается богослужение, на котором присутствует сам король. Таким богослужением завершается четырехнедельный пост и начинается малый.
С самого раннего утра к мечети Амр ибн аль-Аса потянулись толпы верующих. Полицейские грузовики, почетный эскорт. Королевская конница, чистокровные жеребцы, блестящие мундиры, густой лес зеленых и красных вымпелов. Через каждые 100 метров были поставлены триумфальные арки. Железобетонные небоскребы, между которыми должна была проехать королевская процессия из Абдина, создавали причудливый контраст с пестро расшитыми балдахинами перед входом в мечеть. Тысячи полицейских в белых мундирах и красных фесках выстроились впереди шпалер зрителей. Все улицы, по которым должен был проехать король, были посыпаны желтым песком, привезенным из Александрии. Балконы домов и верхушки деревьев задолго до начала торжества в мечети были усыпаны любопытными.
Мы были единственными европейскими журналистами, которым удалось наблюдать это пестрое восточное зрелище в непосредственной близости.
Оставалось несколько минут до 12 часов. На просторной площади перед мечетью, которую так же, как и улицы, посыпали желтым песком, царила напряженная тишина. Временами звучали слова команды начальников королевской конницы, после чего следовали хорошо разученные перемещения и поднятия вымпелов. В мечеть собирались последние верующие. Время от времени у ее входа останавливался автомобиль, из которого выходил высокопоставленный государственный сановник. Вслед за ним подъезжал потрепанный таксомотор, из которого высыпалась стайка арабов с циновками подмышкой, на ходу вытаскивая из-под галабеи несколько пиастров для шофера.
Члены правительства, генералитет и представители общественности ожидали короля под пестрыми балдахинами у входа в мечеть. Ряд золоченых кресел, густые ковры, фраки и золотые эполеты. Напряженную тишину нарушал лишь шелест зеленых знамен, развевавшихся на высоких мачтах. Ровно в 12 часов послышались гудки машин королевской полиции, и вслед за ними на площади появилось несколько красных «виллисов» с белыми полосами на шинах. Через несколько секунд перед мечетью остановился высокий «роллс-ройс», которому король отдает предпочтение во всех официальных случаях.
За «роллс-ройсом» следовал длинный ряд «кадиллаков» и «паккардов» с черными крыльями и красными капотами, боками и планками между окнами. На хромированных дисках колес сияли золотом королевские эмблемы. Щелканье затворов и жужжанье киноаппаратов слились с краткими возгласами команд и военными рапортами, после которых правые руки взлетели к козырькам для воинского приветствия. Раздались звуки государственного гимна. Камергер несколькими ловкими движениями снял с ног короля туфли, чтобы он мог войти в мечеть в сопровождении членов правительства и самых высших сановников. Толпы на площади ликовали, а в сумраке колоннад мечети начиналось тихое богослужение по случаю последнего дня рамадана, того самого рамадана, который на четыре долгие недели вывернул наизнанку жизнь мусульман.
А вечером в этот день над небоскребами и стройными минаретами Каира гремели орудийные залпы в ознаменование конца рамадана. Мы размышляли об этом железном законе корана, когда вместе с последним выстрелом на балконах десятков минаретов потухли гирлянды электрических лампочек. Они сияли целые четыре недели рамадана и вновь вспыхнут через 11 месяцев, когда арабские звездочеты объявят, что на звездном небосводе появился серп молодого месяца, месяца рамадана…
Питьевая вода из стока нечистот
Сопротивляемость организма египетского феллаха непостижима. Врачебные руководства для туристов, путешествующих по Египту или Судану, настойчиво предостерегают от купания в Ниле. Живущий в Египте европеец не рискнет искупаться в Ниле, так как слишком велика опасность бильгарциоза — болезни, поражающей почки и мочевой пузырь. Болезнь эту вызывают паразиты, которые проникают через кожу, а затем по кровеносной системе попадают в организм, где и поселяются. Сотни тысяч египтян хронически страдают этой болезнью.
В сентябре и октябре подъем воды в Ниле достигает максимума. Река широко разливается, принося с собой множество ила, грязи и годовые наносы пыли из Верхнего Египта. Много раз видели мы, как египетские феллахи пили воду прямо из Нила. Несколькими метрами выше они купали своих буйволов. Смрадные нечистоты из сотен тысяч грязных жилищ стекали сюда же в Нил, из которого люди брали воду для питья и приготовления пищи. Органы здравоохранения, правда, пропагандируют пользование большими сосудами из пористой глины, которые механически задерживают нечистоты, находящиеся в воде. Однако это не обезвреживает множества находящихся в воде бактерий. Беспечность властей и недостаточные мероприятия по здравоохранению часто дополняются невежеством и отсталостью самого народа. Недалеко от Эль-Мансуры недавно были разрушены колодцы, вырытые здесь для того, чтобы феллахи перестали пить воду из Нила. Их разрушили фанатичные египтяне, которые так глубоко верят в животворную силу Нила, что приписывают колодезной воде губительные наследственные болезни и половое бессилие.
Сначала мы было подумали, что такое заблуждение свойственно лишь забитым феллахам. Однако это мнение рассеяла картина, которую мы увидели среди пальм на самом оживленном бульваре Каира. Рабочие городской управы поливали траву и цветы грязной водой. Ту же воду они с удовольствием пили во время работы, чтобы утолить жажду при невыносимой жаре. В нескольких шагах от них в каждом доме имелся кран с питьевой водой. Но нет, они предпочитали пить грязь из Нила. Нил несет жизнь…
Ни в какой статистике по Египту вы не найдете сведений о том, скольким людям ежегодно он приносит смерть!
Самолеты-истребители и ДДТ
Через неделю после появления в провинциях Шаркия и Кальюбия первых признаков эпидемии холеры все каирские газеты под аршинными шапками поместили сообщения о том, что на гелиополисском аэродроме приземлился самолет, доставивший первую партию противохолерной сыворотки. 80 тысяч ампулок с сывороткой отодвинули далеко на задний план политические и экономические новости из всех частей света. С 1902 года Египет был избавлен от этой напасти, которая за несколько лет перед тем, в 1882 году, причинила громадные потери его населению. 1500 человек умирало тогда ежедневно, и эпидемия, занесенная в Египет китайским моряком, свирепствовала непрерывно в течение восьми месяцев.
Когда мы проезжали через Исмаилию на пути из Порт-Саида в Суэц, мы и не подозревали, что именно в этом районе находится очаг инфекции. На следующий день было прекращено всякое сообщение в окрестных провинциях и запрещено передвижение египетских парусников по каналу Исмаилия. Многочисленные военные отряды получили в этот же день приказ оцепить деревню Мостород на канале Исмаилия, где было отмечено наибольшее количество заболеваний. В два часа утра 500 солдат оцепили все окрестности, чтобы воспрепятствовать любому передвижению жителей. Однако вскоре выяснилось, что при посылке воинских частей в угрожаемые районы не были приняты никакие санитарные меры и их направили даже без запаса продовольствия и питьевой воды. Солдаты были вынуждены питаться местными продуктами и пить зараженную воду. Только после того, как среди солдат было замечено несколько случаев заболевания и когда оппозиционная печать обвинила военное ведомство в преступной халатности, были приняты меры к «исправлению» ошибки. Военный министр отдал приказ отвести все части из окрестностей Мосторода и вернуть их в местные гарнизоны.
Тогда-то и началась страшная эпидемия, которая вызвала тревогу не только в Египте, но и во всех соседних странах и далеко за границей. Заразившиеся солдаты разнесли холеру из очага инфекции, и она с быстротой лавины распространилась по всей стране. Под давлением общественного мнения за границей, где внимательно следили в это время за спором между Египтом и Англией в Генеральном Ассамблее ООН, правительство ассигновало полмиллиона фунтов на борьбу с эпидемией. Через печать и по радио передавались призывы к населению соблюдать строгую чистоту, кипятить воду, ограничить продажу свежих фруктов и овощей, а также запрещение изготовлять мороженое и продавать холодные напитки. Однако все эти меры походили на злую иронию, потому что они могли охватить лишь жителей нескольких городов, в то время как сельское население, почти полностью неграмотное, оставалось без помощи.
За несколько дней до вспышки холеры видные деятели уверяли нас, что феллах никогда не пьет воду из Нила. 25 сентября газеты поместили сообщение о «грандиозной борьбе» против холеры и снимки с надписями такого рода: «Жители Мосторода впервые пьют настоящую питьевую воду». А под соседним снимком была надпись: «Насос, который установило министерство здравоохранения, чтобы не допустить питья воды из канала».
Каждый день газеты приносили сообщения о возрастающем числе жертв. Даже официальное агентство ежедневно отмечало свыше 100 смертей и десятки подозрительных случаев, а фактическое число жертв было во много раз больше. Правоверные мусульмане не подчинялись распоряжению властей о сжигании трупов, обходя его всевозможными способами. В самом Каире были случаи, когда трупы умерших от холеры провозили в город под овощами и фруктами, чтобы похоронить их в семейных склепах. Эпидемия быстро распространялась, достигла провинций Шаркия, Кальюбия и порта Исмаилия. Из Каира она перебросилась в Гизу и вслед за тем в Александрию. А через несколько дней первые случаи заболевания были обнаружены в Луксоре, находящемся на расстоянии 700 километров.
Все соседние государства дали своим представительствам указание о временном прекращении выдачи виз. Командир аргентинского военного судна, шедшего в Египет с визитом вежливости, выразил сожаление, что события не позволяют ему нанести визит, и изменил курс. Египетское правительство направило правительствам других стран просьбу о предоставлении возможно большего количества противохолерной вакцины для борьбы с эпидемией. Почти все посольства в Каире телеграфировали своим правительствам просьбу выслать самолетом вакцины для своего персонала. Цены на противохолерную сыворотку поднимались до фантастической высоты. В то же время правительство объявило награду за поимку лиц, пустивших в оборот большое количество поддельной сыворотки, изготовленной из соленой воды.
Мы видели, как народ штурмовал вход в здание медицинского учреждения на улице Шариа Фаллаки и требовал прививки против холеры. Это было в дни, последовавшие за сообщением печати о поступлении первых партий сыворотки из-за границы. Полиция разгоняла людей. Происходили душераздирающие сцены.
Всем поездам, проходившим через провинцию Дакахлия, было строго запрещено останавливаться или замедлять ход. Пресса сообщила, что возле Бенха был арестован и заключен в тюрьму машинист, который замедлил ход поезда в угрожаемом районе и дал возможность нескольким египтянам соскочить на ходу. Одновременно пришло сообщение из Палестины о том, что и там обнаружены первые случаи холеры, занесенной из Египта.
В начале октября положение временно улучшилось, но затем снова наступил поворот к худшему. Первоначальное число жертв, составлявшее около 100 человек в день, резко возросло, и однажды официальное агентство сообщило о 500 смертных случаях от холеры и нескольких сотнях подозрительных случаев. Просторные залы каирского вокзала опустели; чтобы воспрепятствовать дальнейшему распространению эпидемии, было прервано всякое сообщение. Над городом с утра до вечера гудели моторы. Самолеты распыляли над всеми его кварталами жидкий ДДТ для уничтожения насекомых. И все же болезнь распространялась. Оппозиционный журнал «Аль-Котла» обвинял правительство в халатности и несвоевременном принятии профилактических мер.
В эти напряженные дни мы особенно оценили один документ на французском и английском языках, который мы везли с собой из Праги. То была справка Пражского государственного института санитарии, удостоверявшая, что перед отъездом, в сроки, предписываемые международными правилами, нам были сделаны прививки против холеры, той самой холеры, которая на время приостановила дыхание целой страны под сенью пирамид.
Египет и Совет Безопасности
Среди двухмиллионного муравейника Каира рассеяна небольшая колония бразильцев. Годами ведет она здесь спокойную жизнь. Состоит она из торговых представителей, импортеров кофе, владельцев транспортных компаний и промышленников. На роскошном бульваре Солимана-паши вы найдете небольшое кафе, где, кроме кофе из блестящих кипятильников, можно получить и замороженный шоколад. Наверное, каждый, кто побывал в Каире, останавливался в этом изысканном уголке, над входом в который красовалась лепная надпись «Brazil coffee stores».
Теперь это название кануло в прошлое. Несколько дней спустя после того, как бразильский делегат в Совете Безопасности внес предложение о том, чтобы спор Египта и Великобритании об эвакуации английских войск из страны и о ее объединении с Суданом был снят с повестки дня и решен путем непосредственных переговоров между обеими странами, в Каире было совершено нападение на бразильское посольство. Все бразильцы получили письма с угрозами мести за предложение бразильской делегации в Организации Объединенных Наций. Напряжение, создавшееся из-за непрерывных оттяжек решения щекотливого вопроса, решения, которого ожидал весь народ, нашло выход в нападениях на бразильцев. Полиция должна была взять их под свою охрану. Министр иностранных дел от имени правительства Египта принес официальное извинение бразильскому посланнику. Однако он не мог помешать тому, чтобы слово «Brazil» исчезло из названия знаменитого кафе. Полицейским, которым поручили охрану персонала кафе, пришлось на несколько часов переместиться с тротуара за хромированный прилавок, так как с фасада начала вдруг падать известка с массивными буквами названия этого заведения.
В воздухе висело напряжение и страх перед завтрашним днем. Во время нашего пребывания в Каире на его улицах непрерывно патрулировали грузовики с полицейскими. Возмущение общественности возрастало с каждым днем и достигло высшего предела, когда кабинет Нокраши-паши прервал переговоры с делегацией лорда Стейнсгейта и после четырехмесячного обсуждения 8 июля 1947 года обратился в Совет Безопасности с просьбой разрешить старый, затяжной спор с Англией в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций. У Египта, который англичане в 1914 году объявили своим протекторатом, а в 1922 году повысили до ранга «независимого королевства», чтобы через несколько лет, в 1936 году, связать его унизительным военным договором, оставалась надежда, что в конце концов он дождется признания своего права на независимость. Народ еще хорошо помнил день 4 февраля 1942 года, когда английские танки ворвались в королевский дворец Абдин в Каире. В тот день английский посол прошел мимо остолбеневшей от изумления королевской охраны прямо в рабочий кабинет Фарука и в ультимативной форме потребовал от короля, чтобы он или назначил Наххас-пашу председателем кабинета министров или отрекся от престола и немедленно покинул Египет на английском самолете. Под угрозой английских танков и пушек Фарук был вынужден капитулировать и поставить во главе кабинета Наххас-пашу, председателя националистической партии вафд. Весь народ воспринял вмешательство англичан как неслыханное нарушение государственного суверенитета, а оскорбительные действия в отношении короля — как свою личную обиду.
Не было поэтому ничего удивительного в том, что, когда после махинаций западных держав при голосовании египетские требования были сняты с повестки дня Организации Объединенных Наций и снова переданы на разрешение путем безнадежных двухсторонних переговоров, гнев народа вылился в систематические демонстрации против Лейк-Саксесса. Но самым трагичным оставался тот факт, что конечным результатом этих демонстраций, направленных против империалистических интересов западных держав, были разгромленные египетские магазины, убитые и раненые как среди египтян-демонстрантов, так и среди египетской полиции…
Конечная цель
Возмущение, вызываемое напряжением во внешней политике, во внутренней жизни зачастую идет по ложному пути по вине безответственных элементов или демагогов, которые используют наэлектризованную атмосферу для реакционных выступлений. Во время нашего пребывания в Египте правительство распорядилось, чтобы рабочие одного завода перестали носить длинные галабеи и во время работы надевали брюки. Это мероприятие было вызвано тем, что на заводе непрерывно росло число несчастных случаев с рабочими из-за широких галабей, попадавших в трансмиссии. Рабочие, спровоцированные безответственными элементами, воспротивились распоряжению правительства. Правительство же вместо того, чтобы терпеливо разъяснить им, что речь идет об охране их жизни и здоровья, послало на завод полицию.
И вот результат: убитые, раненые, уничтоженное имущество…
За последние годы, однако, все настойчивее прокладывает себе путь национально-освободительное движение, руководимое сознательной частью рабочего класса и группой прогрессивного студенчества, которой удалось освободиться от вредного влияния крайнего шовинизма. Это движение осуждает распыление сил в узконационалистических демонстрациях против иностранного вмешательства в англо-египетский конфликт, ибо такие выступления отвлекают внимание египетской общественности от основной проблемы — целеустремленной борьбы за национальное и социальное освобождение египетского народа.
Опытный наблюдатель не может не заметить, что кабальный договор с Англией был навязан Египту при помощи узкой группы египетских богачей и в их корыстных интересах. Эта группа, в конце концов, стала послушным орудием в руках иностранной державы. Попытки английского министра иностранных дел Бевина заключить тайное соглашение с правящими кругами Египта привлекли внимание прогрессивного движения, вызвали в 1946 году бурю возмущения и привели, в конечном счете, к отставке правительства Сидки-паши. За последние годы в Египте сменилось несколько правительств, но ни одно из них не ставило перед собой задачи добиться полного освобождения страны от английской зависимости. Во время недавних выборов, проведенных в условиях военного положения, большинство мест в парламенте получила партия вафд. В ходе предвыборной кампании она сумела привлечь на свою сторону голоса избирателей требованием немедленной эвакуации английских войск. Однако, когда эта партия пришла к власти, она ограничилась официальным требованием о выводе войск, приступив одновременно к подготовке переговоров, которые должны были повести к новому соглашению с Англией.
В редкой стране можно найти столь резкие социальные контрасты, как в Египте. Беспримерная нищета феллаха, который живет той же примитивной жизнью, какую вели невольники древнеегипетских фараонов пять тысяч лет назад (неграмотный, лишенный собственной земли и самых элементарных санитарных условий), контрастирует в Египте с несметными богатствами знатных эфенди и королевской семьи. Личное состояние короля Фарука оценивается в два с половиной миллиарда чехословацких крон. Кроме дворца Абдин, королю принадлежат четыре великолепных дворца в столице и множество других во всех уголках страны. Одну из своих летних резиденций он велел построить прямо у пирамиды Хеопса, чтобы подчеркнуть свое королевское величие. Мы видели в Каире, как вокруг одного из дворцов Фарука возводилась пятиметровая каменная стена протяженностью почти в 20 километров. Для того чтобы огородить принадлежащий королю земельный участок и изолировать его от народа, потребовались бесчисленные вагоны дорогостоящих строительных материалов. А египетские феллахи между тем ютились в глиняных хибарках и пили воду из Нила.
В беседе с несколькими представителями официальных кругов мы задали неожиданный для них вопрос: почему правительство не разрешило египетским делегатам принять участие в международном съезде студентов. Последовало неловкое молчание, а затем смущенное объяснение:
— Студенты нам доставляют много хлопот и без международных съездов. Они внесли бы в нашу внутреннюю жизнь направления, которые нам не нужны…
Да, направления, которые египетской буржуазии не нужны.
Передовой рабочий рука об руку с сознательным египетским студентом требует ликвидации бездонной пропасти, отделяющей эфенди от феллаха. Он добивается основных прав для самых широких слоев населения, которое живет в нечеловеческих условиях. Несмотря на строгую цензуру, за границу проникло сообщение Союза египетских студентов о действиях египетской полиции против студенческих демонстраций осенью 1946 года. Механизированные части применили оружие против студентов университетов имени Фуада, имени Фарука и университета Аль-Азхар. Против демонстрантов — слушателей Каирского медицинского факультета было направлено десять танков. Союз египетских студентов сообщал также, что после демонстраций более 170 слушателей Политехнического института в Каире было арестовано…
Египетское правительство усматривает значительно большую опасность в демонстрациях рабочих и передовых студентов против феодального строя, чем в демагогических протестах ультранационалистов против присутствия в стране англичан. Оно хорошо понимает, что в тот момент, когда египетский народ разрешит первую проблему — поставит во главе страны истинно демократическое правительство, — окончательно отпадет и вторая проблема, а Египет станет подлинно свободной страной, свободной от внутренних и внешних пут…